Наводящими вопросами Ася подводила к выводу, в который я должен непременно осознать.

— Я и Соня.

— Правильно. Из подобных магических существ и состоял прежний мир. По – моему, антраксы – погибшие детёныши драконо-людей.

— Почему так думаешь?

— В детёныше сосредоточена чистая энергия, не обусловленная никакими внешними факторами. Они ещё не родились, а в них уже заложена магия. По какой-то причине, эмбрионы в кладке погибают, а потом с течением времени под воздействием среды превращаются в камни.

— Интересная мысль.

— Я долго думала, экспериментировала, пыталась раскладывать антракс на составляющие, действовала на него кислотой, щелочью, огнём. Мысль, мучавшая меня долгое время, неожиданно обрела логичный ответ.

Насколько он логичный, я бы мог поспорить, но теперь я воспринимал окружающий мир гораздо шире, ощущал его многогранность и глубину.

— Тогда каким образом образуется Оракул – большой, тяжелый монолит? Я на своём хребте прочувствовал его массу.

— Первый и второй камень, послуживший основанием для Высотомера, нашли в пещере, в месте скрытом и недоступном для животных и людей. Там самка сделала кладку. Представь. Она вылетает на кормёжку. Что самое простое может сделать драконица? Как обезопасить своих детёнышей? Спрятать их и скрыть запах от себе подобных? Как она может замаскировать яйца? Какие у тебя варианты, Добромир?

Я оценил её хитрый взгляд, подталкивающий меня к неоднозначной версии.

— Я, конечно, не гений мысли, но забросать кладку экскрементами кажется самым простым и быстрым способом, — я улыбнулся и подмигнул.

— Моё признание про поедание антракса, конечно, звучит не очень….

— Ты права, в нём появился какой-то странный привкус…

— Доброми-ир, — протянула Асанна, заставив меня замолчать, — хватит.

— Наверное, возможны и другие варианты, любимая, спрятать кладку. Не стоит углубляться в эти теории. Какую пользу ты хочешь извлечь из этой гипотезы?

— Мне нужен собственный Оракул, Добромир. Огромный камень из недоступной для человека пещеры, возможно, закопанный, скрытый, спрятанный, который в состоянии найти только дракон.

Я встал, обнял Асанну, поцеловал её в светлую макушку. Ход её мыслей был понятен. Возможно, она посчитала Оракул последним средством для достижения своей недостижимой цели. Боюсь, ей никогда не снести яйцо и не высидеть младенца. Но что не сделаешь ради любимой. Она – мой свет, навстречу которому я буду идти всегда.

***

Нынче, разложив на столе карту, я внимательно рассматривал рельеф Верховии, отмечая крестиками недоступные места в горах. Я готовился к поискам серьёзно, составлял маршрут полётов, выбирал места ночёвок, попросил Асанну купить себе тёплую одежду, чтобы не простудиться.

Мы планировали многодневный поход по горам Верховии, по самым её нехоженым местам. Тщательность, с которой я подошёл к нашему путешествию, удивила даже Асанну.

Когда всё было готово, мы выдвинулись на рассвете одного погожего дня. На боках Мира висели большие мешки, набитые под завязку тем, что нам могло бы потребоваться в многодневном походе.

Порывистый ветер охлаждал мою разгорячённую шкуру. Мир не поднимался выше облаков, помня об Асанне, которая сидела, сжавшись от холода, у меня на шее. Для своей девочки я сделал бы, что угодно.

Провести экспедицию по горам Верховии было, наверное, самым приятным и лёгким делом для Мира. Небо, леса, горные реки, скалистые уступы – родная стихия дракона. Каждый день подниматься ввысь, ловить крыльями ветер, охотиться за козлами на склонах, ночевать в пещерах – об этом мой дракон мог только мечтать в Овечечке. Слишком много накопилось человеческих дел, наконец-то дождавшихся моего участия.

Для нас поиск пещер с Оракулом превратился в целое приключение в горах Верховии. Мы прочёсывали горы с упорством маньяков. Ася не теряла оптимизма, каждый раз надеясь на чудо. На десятый день, когда мы уже собирались сворачивать экспедицию, в одной невзрачной пещерке под слоем толстого грунта, веток, сопревших листьев Мир вдруг плюхнулся на брюхо и замер.

— Устал, бедняга, — Ася похлопала меня по чешуйчатому боку. — Не будешь оборачиваться? Ну, и ладно, — бормотала она себе под нос. — Полежи, отдохни.

Отдых нужен был ей, а не мне. Кочевая жизнь хищника была естественной и привычной, тем более, почти каждую ночь я получал такую дозу нежности и любви от своей избранницы, что завидовал самому себе.

Асанна бродила по пещеры, светя себе фонариком под ноги.

— Ничего.

Каждый раз я входил в пещеру человеком, а сегодня протиснулся под её низкие своды драконом, такая блажь посетила меня. До обеда я несколько раз успел обернуться в найденных пещерах и пещерках. И мне, честно, это надоело.

Лёжа на брюхе под невысоким потолком, я почувствовал, как тело прострелила странная вибрация. Меня словно окутало теплом и одновременно закололо иголками. Поднявшись на лапы, я начал усиленно грести грунт, слежавшийся до каменного состояния. Асанна тут же протиснулась по стеночке ко мне, моя туша в этом месте загородила проход.

— Ты что-то чувствуешь?

Самка была какой-то маломеркой, сказал бы сейчас, но только громко рыкнул в ответ, почувствовав как мои когти чуть не обломились о твёрдую поверхность.

В следующий миг Асанна так завизжала от радости, что чуть не оглушила меня. Вот так был найден наш антракс. Он был не такой большой, как тот, который я выдрал из Высотомера, но нашей радости не было предела.

С помощью Ларри на своём глухом тихоходе Дюке (он был совсем неплох в упряжке тяжеловозов), Эрвина на Ларе и меня мы дотащили найденный антракс до Овечечки и установили впритык к дому. Я собирался сделать пристройку, чтобы спрятать антракс от посторонних глаз.

Девочки Асанна и Соня ждали нас. Они приготовили королевский ужин, и мы, тащившие антракс несколько дней с перерывом только на сон, обожрались, как оголодавшие коты, забравшиеся на пир. И к тому же девчонки выставили на стол две бутыли можжевеловки.

Это был прорыв. Асанна в который раз делилась своими мыслями, ход которых надоумил её искать Оракул, спрятанный в пещерах Верховии. Ларри одобрительно качал головой, слушая вдохновенный рассказ сестры, лепя из мякиша хлеба какую-то фигурку.

— Вы хотите оставить антракс себе? — спросила Соня.

— У Аси на него большие планы, — ответил я, не собираясь раскрывать истинные цели жены.

— Интересно, для чего? — встрял Ларри и тут же вздрогнул.

Зная Асанну, я понял, она пнула брата под столом ногой, чтобы он не развивал скользкую тему.

— Я же целительница, — ответила Ася елейным голосом, посмотрев на Ларри.

— Как я не подумал, — согласился брат с самым смиренным видом.

— Теперь у нас просто есть собственный Оракул, который послужит на благо Верховии. Предлагаю за это выпить, — сказал я.

Соня проницательно посмотрела на меня и подняла свою стопку.

— За Добромира и Асанну!

— Всё-таки зря ты сестрёнка не оставила девичью фамилию, — воскликнул Ларри после того, как опрокинул внутрь ядрёную можжевеловку, — чует моё сердце, ты бы прославила Идепиусов, как никто в нашем роду.

— На тебя вся надежда, брат. Не подведи, гений, — ответила Ася с улыбкой.

Мы отлично посидели в тот вечер. И удивительно, распили только полбутылки можжевеловки и разбрелись спать без шума и споров.

Наутро Соня с Эрвином улетели. Ларри немного погостил у нас, поселившись на время в библиотеке, но потом и он отчалил по своим делам.

Вот так по молчаливому сговору распалась команда Межгорья, некому стало защищать честь города равномеров. Асанна, Ларри и Эрвин, словно резко повзрослели, у них появились другие интересы и желания, другие цели и задачи. Я – то давно выпал из обоймы гонщиков и ничуть не жалел об этом.

Чтобы не травмировать Асю, я решил никогда не возвращаться к теме детей, всегда отвлекал жену от болезненных мыслей. Переживать о том, что у нас не будет потомства, я давно перестал, но жена не сдавалась. Она часто проводила время в пристройке с антраксом, и однажды, прижавшись ко мне утром на кухне, произнесла ломким от счастья голоском: